Парфюм. История ароматов XX века - Страница 58

К оглавлению

58

Ветиверия – это трава (другое ее название кус-кус). Она родом из Индии и широко применяется в сельском хозяйстве. В частности, ветиверия удерживает почву, подверженную эрозии, и служит кормом для скота. В Америку ее завезли из Вест-Индии перед Гражданской войной, где она была популярной у владельцев плантаций. В парфюмерии используют корень ветиверии. Он-то и называется ветивер. Это один из самых широко используемых материалов. Еще в начале двадцатого века ветивер импортировали с островов Реюньон, Гаити и Явы, и продавали его охапками. Хозяйки клали корни в ящики комода, чтобы ароматизировать постельное белье или растирали их в порошок, чтобы потом изготовить саше с восточным ароматом.

При такой истории ветивер определенно не был новым ингредиентом в парфюмах 1950-х годов, новой была его ассоциация с мужественностью. Словно в попытках огородить некую территорию для мужчин, в парфюмерной промышленности в ход шло все, что хотя бы отдаленно напоминало древесные ароматы, и дефеминизировала их. В ветивере нет ничего особо мужественного, это всего лишь слова. Поэтому все читательницы могут попробовать Vétiver от Guerlain. С момента выхода этого аромата в свет версия Guerlain стала самой знаменитой из трех основных ветиверов. По мнению авторов, это намек на запах садовника вместе с землей под его ногтями. Это действительно чудесный аромат, который стоит вдохнуть после слишком большой дозы Fracas, когда вы нуждаетесь в чем-то таком, что возвращает равновесие. С практической точки зрения, Vétiver от Guerlain, по моему мнению, это одно из лучших противорвотных средств, даже лучше имбиря. Это часть набора от похмелья наряду с тостом с пряной дрожжевой пастой «Мармайт» с травами и специями и несколькими чашками чая. Аромат ветивера и в самом деле требует долгого разжевывания. Его часто описывают, используя слова «дерево», «лакрица», «дым» и «амбра». Зеленые ноты этого аромата представлены бергамотом, его душистые ноты – мускатным орехом и кориандром, а сладкий дымок – табаком. Все вместе производит такой эффект, будто вы пришли с холода и попали в комнату, где накануне вечером разжигали огонь, но он погас много часов назад, оставив после себя один лишь запах, задержавшийся в воздухе.

Свингующие шестидесятые
1960–1969

Веселитесь! Парфюмерная промышленность именно так и поступила в 1960-х годах. Если 1940-е – это мелодрама, 1950-е – изысканная романтика, то в 1960-е годы она сродни дурачеству, и аромат «Розовая пантера» уже где-то на подходе.

Происходят серьезные перемены. И прежде всего это относится к визуальной подаче некоторых классических ароматов 1920-х и 1930-х годов. Парфюмы ведут себя так, словно они в последний раз пришли на конкурс красоты и поняли, что их бальные платья выглядят ужасно старомодными. Они бегут за кулисы, роются в гардеробе, появляются снова, запыхавшиеся, в мини-юбке и лакированных сапогах. Именно это происходит с Fleurs de Rocaille от Caron, в рекламе которого в 1962 году все еще использовали классические гламурные образы. Но в 1963 году в рекламе аромата вдруг появились психоделический источник и дитя цветов с ромашками в волосах и белыми тенями на веках. В следующем году тон снова кардинально изменился, когда дом или те авторы рекламы, которые с ним работали, вдруг решили с хитрым подмигиванием спросить, сможет ли какая-нибудь девушка устоять перед красавцем на «феррари» и с виллой на Лазурном берегу, который купил ей флакон Fleurs de Rocaille. Ответ: едва ли.

В 1964 году Coty уговаривал нас покупать Emeraude: «Молодыми бывают только один раз или дважды!»

Если в некоторых случаях юмор кажется чуть-чуть натянутым и избитым с нашей, современной, точки зрения, все равно приятно видеть, как парфюмы, обычно такие самодовольные, немного расслабляются, будто примеряют на себя яркие принты Pucci, появившиеся именно в этом десятилетии. В рекламе на смену умудренному опытом советнику (доминирующий регистр в 1950-х годах) пришел безнравственный дядюшка, пропахший виски, который толкает вас локтем в бок, произнося новую остроту.

По составу Emeraude и Fleurs de Rocaille оставались в большей степени такими же, как и прежде; возможно, были заменены лишь самые дорогие натуральные ингредиенты, которые использовались изначально. Впервые на этих страницах мы встречаемся с двумя различными презентациями одного и того же парфюма. Соответствуют ли они исходному аромату? Можно ли представить Fleurs de Rocaille следующему поколению как современный аромат? Действительно ли вчерашняя инженю станет завтрашней озорной девчонкой?

Некоторые давно выпускаемые парфюмы искали источник вечной молодости, тогда как другие превращали свой возраст в достоинство. Их стратегия в буре новых стартов заключалась в том, что они позиционировали себя как нечто неизменное в жизни женщины. В 1964 году это удалось сделать Shalimar, которому к этому моменту исполнилось сорок лет. Парфюм обращался к своим постоянным почитательницам и к молодым женщинам, которые искали среди ароматов «свой». Возможно, с 1926 года, утверждали в Guerlain, женщины революционизировали прически, шляпки, обувь, фигуры, носы и даже своих мужей. И все же Shalimar остался. Пока этот аромат претендовал на собственную территорию, новые парфюмы использовали другую стратегию. Некоторые оставались классическими (от Balmain, Balenciaga, Givenchy), чуть-чуть меняясь в духе времени, тогда как другие – такие как Calandre от Paco Rabanne, Zen от Shiseido и Futur от Robert Piguet – шагали в ногу со временем и обращали свои взоры на космическую эру или на более чистую эстетику. Невозможно было игнорировать и влияние «свингующего Лондона», и появляющийся стиль Карнаби-стрит, все еще не восстановленной после бомбежек, но уже ставшей центром «свингующего Лондона» и независимой моды, и фешенебельной Кингс-роуд. Бренды уличной моды, такие как Mary Quant, выпускали свои ароматы, веселые, молодые, свободные. Квант использовала популярный концепт 1950-х годов, сделав его более современным, и выпустила дуэт ароматов под названием AM и PM для работы и отдыха. Парфюмерная фирма Yardley быстро освоила выпуск Oh! de London, чтобы донести эту энергию до Америки. Но в целом британская парфюмерная промышленность, выглядевшая усталой, была не в силах завладеть вниманием, сосредоточенным на наших берегах.

58